– Un peu Il m'a rassuré d'ailleurs - ترجمة إلى الروسية
Diclib.com
قاموس ChatGPT
أدخل كلمة أو عبارة بأي لغة 👆
اللغة:

ترجمة وتحليل الكلمات عن طريق الذكاء الاصطناعي ChatGPT

في هذه الصفحة يمكنك الحصول على تحليل مفصل لكلمة أو عبارة باستخدام أفضل تقنيات الذكاء الاصطناعي المتوفرة اليوم:

  • كيف يتم استخدام الكلمة في اللغة
  • تردد الكلمة
  • ما إذا كانت الكلمة تستخدم في كثير من الأحيان في اللغة المنطوقة أو المكتوبة
  • خيارات الترجمة إلى الروسية أو الإسبانية، على التوالي
  • أمثلة على استخدام الكلمة (عدة عبارات مع الترجمة)
  • أصل الكلمة

– Un peu Il m'a rassuré d'ailleurs - ترجمة إلى الروسية

Quelqu'un m'a dit

Un peu. Il m'a rassuré d'ailleurs.      
– Немного. Но он меня, кстати сказать, успокоил.
Ce qui m'étonna le plus, les jours suivants, ce fut l'extrême gentillesse d'Anne à l'égard d'Elsa. Elle ne prononçait jamais, après les nombreuses bêtises qui illuminaient sa conversation, une de ces phrases brèves dont elle avait le secret et qui aurait couvert la pauvre Elsa de ridicule. Je la louais en moi-même de sa patience, de sa générosité, je ne me rendais pas compte que l'habileté y était étroitement mêlée. Mon père se serait vite lassé de ce petit jeu féroce. Il lui était au contraire reconnaissant et il ne savait que faire pour lui exprimer sa gratitude. Cette reconnaissance n'était d'ailleurs qu'un prétexte. Sans doute lui parlait-il comme à une femme très respectée, comme à une seconde mère de sa fille: il usait même de cette carte en ayant l'air sans cesse de me mettre sous la garde d'Anne, de la rendre un peu responsable de ce que j'étais, comme pour se la rendre plus proche, pour la lier à nous plus étroitement. Mais il avait pour elle des regards, des gestes qui s'adressaient à la femme qu'on ne connaît pas et que l'on désire connaître - dans le plaisir. Ces égards que je surprenais parfois chez Cyril, et qui me donnaient à la fois envie de le fuir et de le provoquer. Je devais être sur ce point plus influençable qu'Anne; elle témoignait à l'égard de mon père d'une indifférence, d'une gentillesse tranquille qui me rassuraient. J'en arrivais à croire que je m'étais trompée le premier jour, je ne voyais pas que cette gentillesse sans équivoque surexcitait mon père. Et surtout ses silences... ses silences si naturels, si élégants. Ils formaient avec le pépiement incessant d'Elsa une sorte d'antithèse comme le soleil et l'ombre. Pauvre Elsa... elle ne se doutait vraiment de rien, elle restait exubérante et agitée, toujours aussi défraîchie par le soleil.      
В последующие дни меня больше всего удивляло, как мило держит себя Анна с Эльзой. Эльза так и сыпала глупостями, но Анна ни разу не ответила на них одной из тех коротких фраз, в которых она была так искусна и которые превратили бы бедняжку Эльзу в посмешище. Я мысленно восхваляла ее за терпение и великодушие, не понимая, что тут замешана изрядная доля женской хитрости. Мелкие жестокие уколы быстро надоели бы отцу. А так он был благодарен Анне и не знал, как выразить ей свою признательность. Впрочем, признательность была только предлогом. Само собой, он обращался с ней как с женщиной, к которой питает глубокое уважение, как со второй матерью своей дочери: он даже охотно подчеркивал это, то и дело всем своим видом показывая, что поручает меня ее покровительству, отчасти возлагает на нее ответственность за мое поведение, как бы стремясь таким образом приблизить ее к себе, покрепче привязать ее к нам. Но в то же время он смотрел на нее, он обходился с ней как с женщиной, которую не знают и хотят узнать - в наслаждении. Так иногда смотрел на меня Сирил, и тогда мне хотелось и убежать от него подальше, и раззадорить его. Наверное, я была в этом смысле впечатлительней Анны. Она выказывала моему отцу невозмутимую, ровную приветливость, и это меня успокаивало. Я даже начала думать, что ошиблась в первый день; я не замечала, что эта безмятежная приветливость до крайности распаляет отца. И в особенности ее молчание… такое непринужденное, такое тонкое. Оно составляло разительный контраст с неумолкающей трескотней Эльзы, как тень со светом. Бедняжка Эльза… Она совершенно ни о чем не подозревала, оставалась все такой же шумной, говорливой и – как бы слиняла на солнце.
Le nommé Walter en effet s'obstinait. Il inondait Nathalie de rosés – d'où le surnom que lui donnait Gilles – et de lettres tendres. Il avait dû partir en voyage et envoyait des cartes postales paisibles d'un peu partout, avec la tranquillité de l'homme décidé à attendre, serait-ce trente ans, ce qui amusait Gilles ou l'exaspérait selon les jours. Nathalie, elle, était attendrie et ne s'en cachait nullement, à son habitude, ce qui était rassurant, bien sûr, mais les empêchait d'en rire ensemble. Elle avait déclaré en effet que toute passion, quelle qu'elle fût, n'avait rien de risible. Elle avait même à ce sujet de longues conversations avec Garnier, que Gilles lui avait présenté un jour, lequel attendait toujours la sortie de prison de son petit jeune homme. Garnier d'ailleurs se déchargeait de plus en plus de son travail sur les épaules de Gilles et souvent, rentrant chez lui, il les trouvait au coin du feu bavardant avec passion. Nathalie avait quand même de drôles de goûts. Entre l'impuissant Nicolas et le pédéraste Garnier, elle redoublait de vivacité, de gaieté alors que la compagnie de Jean, pourtant intelligent, lui pesait visiblement. «Tu ne comprends pas, disait-elle quand il lui en parlait, c'est quelque chose en eux de parfaitement innocent que j'aime.» Et il haussait les épaules, les jugeant plutôt ennuyeux mais les préférant, comme compagnie pour elle, au fleuriste américain.      
Дело в том, что фотограф-американец упорствовал. Он забрасывал Натали розами - вот почему Жиль дал ему такое прозвище – и нежными письмами. Ему пришлось отправиться в дальнюю поездку, и почти отовсюду он посылал Натали вполне безобидные открытки со спокойной уверенностью человека, решившего ждать хотя бы тридцать лет,– послания его то забавляли, то возмущали Жиля, смотря по настроению. Натали они трогали, и она это по своему обыкновению не скрывала, что, конечно, должно было успокаивать Жиля, но мешало им смеяться вместе над обожателем. Натали заявила, что во всяком искреннем чувстве, каково бы оно ни было, нет ничего смешного. На эту тему она вела долгие разговоры с Гарнье, которого Жиль представил ей однажды,– тот все еще ждал выхода из колонии своего юного друга. Кстати сказать, Гарнье все больше перекладывал работу на плечи Жиля, и зачастую Жиль, возвратившись домой, заставал там Гарнье. Уютно расположившись у камина, они с Натали увлеченно болтали. Странный все-таки у нее вкус! В компании пьяницы Никола и развратника Гарнье она становилась оживленной, веселой, тогда как общество Жана, человека интеллигентного, ее, по-видимому, тяготило. «Ты не понимаешь, – возражала она, когда Жиль. говорил ей об этом,– в них есть что-то непосредственное, искреннее, и это мне нравится». Жиль пожимал плечами: по его мнению, Никола и Гарнье – люди нудные, но он все же предпочитал, чтобы Натали интересовалась ими, а не американцем-цветочником.

تعريف

Илиада
("Илиа́да" )

древнегреческая эпическая поэма об Илионе (Трое), приписываемая Гомеру (см. Гомеровский вопрос). В современном антиковедении принято считать, что "И." возникла в 9-8 вв. до н. э. в греческих ионийских городах Малой Азии на основе преданий крито-микенской эпохи. Поэма написана гекзаметром (около 15 700 стихов), в 4-3 вв. разделена античным филологом Зенодотом Эфесским на 24 песни. "И." рассказывает о героической осаде Трои многоплеменным ахейским ополчением во главе с микенским вождём Агамемноном. Основные герои эпоса - Ахилл, Менелай, Гектор и другие вожди. В силу синкретизма эпического сознания "И." представляет мир целостным, всесоизмеримым, качественно единообразным. На этом же основании "И." почиталась в древности сводом знаний, источником философии и поэзии, сохранив непреходящую художественную и историческую ценность. Реальность значительного числа исторических и географических фактов эпической основы засвидетельствована археологическими раскопками, начатыми Г. Шлиманом. С конца 18 в. "И." неоднократно переводилась на русский язык; размером подлинника - впервые Н. И. Гнедичем (1829).

Изд.: Homeri carmina, rec. A. Ludwich, t. 1 - Homeri Ilias, Lipsiae, 1902-07; The Iliad, ed. W. Leaf, 2 ed., L., 1900-02; Homeri opera, rec. D. B. Monro and T. W. Allen, 2 ed., v. 1-2, Oxf.. 1908; Homerus Iliade, ed. P. Mazon, t. 1-4, P., 1937-38; в рус. пер. - Илиада. Пер. Н. И. Гнедича, М., 1960.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Об искусстве, т. 1, М., 1967; Тройский И. М., Проблемы гомеровского эпоса, в кн.: Гомер. Илиада, пер. Н. И. Гнедича, М. - Л., 1935; Сахарный Н. Л., Илиада..., Архангельск, 1957; Лосев А. Ф., Гомер, М., 1960; Маркиш С., Гомер и его поэмы, М., 1962; Wilamowitz-Möllendorff U., Die Ilias und Homer, 2 Aufl., B., 1920; Schadewaldt W., Von Homers Welt und Werk, 2 Aufl., Stuttg., 1951; Bowra C. M., Heroic poetry, L., 1952.

И. В. Шталь.

"Илиада" (Москва, 1949). Илл. М. И. Пикова.

ويكيبيديا

Quelqu’un m’a dit

Quelqu’un m’a dit (с фр. — «Кто-то сказал мне») — дебютный студийный альбом итальяно-французской певицы, модели, бывшей французской первой леди Карлы Бруни, вышедший в 2003 году. Продюсером выступил музыкант Луи Бертиньяк. Альбом возглавлял национальные чарты Франции и Бельгии, имеет статус платинового в Бельгии, Канаде и Швейцарии. Во Франции был продан тиражом 1,2 миллиона копий.